Невидимые академики - Страница 36

Игорь развернулся им мгновенно исчез в тумане.

А ещё Игори очень странно движутся, припомнил Трев. И он никогда не видел их на футболе…

Последняя мысль удивила его самого. Что он пытался сказать себе? Что тот, кто не ходит на футбол, не является настоящим человеком? Ответа на этот вопрос у Трева не было. Удивительно, что такой вопрос вообще пришёл ему в голову. Что-то менялось…

Гленда и приведённая к обету молчания Джульетта направились на Ночную Кухню. Милдред и миссис Заборс были великодушно отпущены домой на остаток ночи. Они, как всегда, были очень рады этому обстоятельству, а Гленда добавила в свою копилку ещё одно небольшое одолжение, за которое с них впоследствии можно будет потребовать ответной услуги.

Она сняла плащ и закатала рукава. На Ночной Кухне Гленда была как дома, здесь она ощущала свою власть и значительность. Укрывшись за баррикадой из кухонных столов, она могла противостоять всему миру.

— Итак, — ещё раз напомнила она загрустившей Джульетте. — Нас сегодня там не было. «Сегодня» вообще не было. Ты просто помогала мне чистить духовки. Я прослежу, чтобы ты получила немного сверхурочных, так что твой отец ничего не заподозрит. Ясно? Поняла?

— Да, Гленда.

— Сейчас мы займёмся заготовками для завтрашних пирогов. Никогда не помешает сделать запас, верно?

Джульетта промолчала.

— Скажи "Да, Гленда", — подсказала Гленда.

— Да, Гленда.

— Тогда отправляйся резать свинину. Работа отвлекает от ненужных мыслей, я всегда так говорила.

— Да, Гленда, ты всегда так говорила, — уныло повторила Джульетта.

Гленда уловила что-то в тоне подруги, и это её обеспокоило.

— Я правда так говорила? Когда?

— Каждый день, придя на кухню и надев передник, Гленда.

— Это мамины слова, — пробормотала Гленда и постаралась отогнать прочь неприятные мысли. — И она была права, разумеется! От работы ещё никому хуже не стало!

И тут же постаралась позабыть промелькнувшую предательскую мысль: "Кроме неё самой". "Пироги, — подумала она. — На пироги можно положиться. Они никогда не доставят тебе огорчений".

— Кажись, я Треву по нраву, — пробормотала Джульетта. — Он не глядит на меня сально, как другие парни. Похож на забавного щенка.

— Тебе надо быть поосторожнее с этим «щенком», девочка моя.

— Кажись, я в него втюрилась, Гленди.

"Кабанятина и абрикосы, — размышляла Гленда. — В погребе есть запас. А ещё у нас есть пироги из баранины с травами… они всегда популярны. Так… пироги из свинины. В аквариуме должны были остаться свежие устрицы, сгодятся для пирога с морепродуктами. Точно, сделаю Морской Пирог, анчоусы, кажется, ещё не испортились, и там всегда найдётся место для парочки звездочётов, хотя мне всегда было жаль этих маленьких рыбок. Но для начала я испеку несколько пирожных…"

— Что ты сказала?!

— Я втюрилась.

— Ты не можешь!

— Он спас мне жизнь!

— Это не повод влюбляться! Вежливого «спасибо» вполне достаточно!

— Он мне нравится!

— Это глупо!

— Ну и что? «Глупо» не значит "плохо"!

— А теперь послушай меня, ты, вертихво… О, привет, мистер Ухорез.

Все Ухорезы мира выглядят примерно одинаково. Они крупные, словно созданы из худших частей сразу двух мужчин, но притом обладают нервирующей способностью очень тихо ходить на толстых красных резиновых подошвах, что помогает им подглядывать и подслушивать. И они всегда уверены, что бесплатная чашка чаю является их неотъемлемым правом.

— Ну и денёк сегодня выдался, мисс, ну и денёк! Вы были на игре? — спросил он, хитро поглядывая на Гленду и Джульетту.

— Мы духовки чистили, — резко ответила Гленда.

— Ага, «сегодня» вообще не было, — сказала Джульетта и хихикнула. Гленда ненавидела её хихиканье.

Ухорез не спеша огляделся, без смущения отмечая отсутствие грязи, использованных перчаток, тряпок…

— И мы только что закончили приводить всё в порядок, — прорычала Гленда. — Хотите чашечку чаю, мистер Ухорез? Заодно расскажете нам о матче.

Считается, что толпа глуповата, но на самом деле она обычно просто дезинформирована, потому что наблюдатель из обычного человека, как правило, не лучше, чем спасательный жилет из безе. Судя по тому, что рассказал Ухорез, все были уверены только в одном: кто-то через всю улицу зашвырнул мяч в ворота. Да и то не наверняка.

— Но вот что странно, — вдруг добавил Ухорез, когда Гленда уже вздохнула было с облегчением. — Готов поклясться, что я видел в Толкучке вашу прекрасную ассистентку, болтавшую с парнем в форме Дурнелла…

— Никакими законами это не воспрещается! — заявила Гленда. — И вообще, она была здесь, духовки чистила.

Оправдание прозвучало неуклюже, но она просто ненавидела людей вроде Ухореза, живущих ради толики власти, полученной через третьи руки, и наслаждавшихся каждой крохой этой чужой силы. Очевидно, он видел больше, чем рассказал ей, и просто пытался её помучить. А ещё краешком сознания она понимала, что Ухорез смотрит на их плащи на вешалке. Мокрые плащи.

— Я думала, вы не ходите на футбол, мистер Ухорез.

— А, верно, вы правы. Но острошляпы захотели сходить посмотреть игру, и нам с мистером Ноббсом пришлось отправиться с ними, на случай, если кто-нибудь из простонародья нечаянно слишком сильно дыхнёт на наших драгоценных волшебников. Чёрт, невероятное зрелище! Постоянно возмущались, жаловались и делали записи, словно они там были главные. Они что-то задумали, помяните мои слова.

Гленде не понравились «острошляпы», хотя слово было довольно точным описанием волшебников. В устах Ухореза оно звучало, словно приглашение принять участие в каком-то грязном заговоре. Но, как ни посмотри, волшебники были белой костью, людьми, имевшими значение, теми, кто движет и потрясает мироздание. Когда такие люди начинают интересоваться делами простонародья, тех, кто по определению не имеет никакого значения, маленьких людей определённо ждут потрясения, и они начинают трястись заранее.