Невидимые академики - Страница 42

— Большинству не удаётся, это верно.

— И как..?

— Я не знаю.

— Уже довольно поздно, однако ты не ощущаешь потребности выпить крови или съесть чьи-то мозги, верно?

— Ни в малейшей степени. Только пироги. Я люблю пироги. И мне очень стыдно, что я съел их без спросу. Такое не повторится, мисс Гленда. Опасаюсь, моё тело действовало бессознательно. Мне требовалось немедленно подкрепиться.

— Трев сказал, раньше ты был прикован к наковальне?

— Да. Потому что я был бесполезен. Потом меня отвели к её светлости и она сказала: "Ты бесполезен, но, полагаю, небезнадёжен, я научу тебя, как обрести ценность".

— Но ведь у тебя, наверное, были родители!

— Я не знаю. Я не знаю очень многого. Мне мешает дверь.

— Что?

— Дверь у меня в голове. Многое скрыто за дверью, и я не знаю, что это. Но её светлость сказала, такое нормально.

Гленда почувствовала, что готова сдаться. Да, Орехх отвечал на вопросы, однако вместо ответов возникало ещё больше вопросов. Но она была упорна. Словно тыкала ножом в консервную банку, в надежде найти, наконец, способ её открыть.

— Её светлость настоящая леди, да? Замок, слуги, и всё такое?

— О, да. Включая "всё такое". Она мой друг. И она зрелая, как сыр и вино, потому что прожила множество лет, но не постарела.

— Но она отправила тебя сюда, так? Это она научила тебя… тому, что ты сделал с Тревом?

Рядом с Глендой, Трев беспокойно заворочался на своём ложе.

— Нет, — ответил Орехх. — Книги в библиотеке я читал сам. Но она объяснила мне, что люди похожи на книги, и я должен научиться читать их тоже.

— Мда, Трева ты «прочёл» очень ловко. Но запомни одно: не пытайся использовать свои штучки на мне, а то никогда больше не получишь пирога!

— Да, мисс Гленда. Извините, мисс Гленда.

Она вздохнула. "Да что со мной такое? Стоит какому-нибудь шалопаю принять несчастный вид, и я тут же начинаю его жалеть!" Она подняла взгляд. Орехх внимательно смотрел на неё.

— Прекрати!

— Извините, мисс Гленда.

— По крайней мере, ты посмотрел на футбол. И как, понравился он тебе?

Лицо Орехха просветлело.

— Да. Это было чудесно. Шум, толпа, речёвки… о, эти речёвки! Они бьются в жилах, словно вторая кровь! Гармония! Единство! Ты един с целым, сливаешься с ним, в общем стремлении к цели!.. извините, — он разглядел выражение её лица.

— Значит, он тебе понравился, — констатировала Гленда. Орехх говорил с таким пылом! Она буквально ощутила жар, словно заглянула в горячую духовку. Чуть волосы не опалила.

— О, да! Атмосфера чудесна!

— Атмосферу я не пробовала, — осторожно заметила Гленда, — но гороховый пудинг, говорят, там весьма недурён.

Звон ложечки о фарфор возвестил о прибытии Джульетты, или, как минимум, чешки чаю, которую она несла перед собой, словно святой Грааль. Сама Джульетта на её фоне была почти незаметна, как хвост кометы на фоне яркого небесного тела. Гленда была впечатлена. Чай оказался в чашке, а не на подносе, и имел вполне приемлемый коричневый цвет, типичный для чая, но нетипичный для чая, приготовленного Джульеттой.

Трев сел, и Гленда задумалась, как давно он уже прислушивался к их с Ореххом беседе. Ну ладно, такого парня неплохо иметь рядом в экстренной ситуации, и он порой мылся, кажется, и даже имел собственную зубную щётку. Но ведь Джульетта была особенной девушкой, не так ли? Она заслуживала настоящего принца. Технически, под определение подходил только лорд Ветинари, но он был для неё слишком стар. Кроме того, никто не знает, на какой стороне кровати он спит, и спит ли вообще. Но однажды принц обязательно появится, даже если Гленде придётся притащить его на цепи.

Она повернула голову. Орехх снова пристально смотрел на неё. Ну и пусть, её книга плотно закрыта. Никому не дозволено листать её страницы. А завтра она разузнает, что затеяли волшебники. Это будет легко. Она превратится в невидимку.

В тишине ночи, Орехх прятался в своём потайном месте, ещё одной заброшенной комнате недалеко от их общего подвала. Мерцали свечи, а он сидел за спасённым от забвения столом, глядя на лист бумаги и рассеянно ковыряя в ухе концом карандаша.

Технически, Орехх был экспертом в древней поэзии, он частенько подробно обсуждал её с мисс Здравопут, библиотекаршей замка. Он пытался поговорить о поэзии и с её светлостью, но та лишь рассмеялась и сказала, что это пустяки, хотя и полезные для словарного запаса, чувства ритма, размера, и, в конце концов, влияния на других людей. Если, например, вам нужно убедить юную леди скинуть одежды. Что значит последнее замечание, Орехх не очень понял. С его точки зрения, это весьма походило на какое-то колдовство.

Он постучал карандашом по странице. В библиотеке замка было полно поэтических книг, и Орехх читал их с таким же рвением, как и все прочие, не понимая, почему и для чего они были написаны. Но поэмы обычно были написаны мужчинами, и предназначались женщинам. Все в более-менее одинаковом формате. И вот, обладая исключительными познаниями в мировой поэзии, он не мог найти подходящих слов.

Потом кивнул своим мыслям. Ах, да. Знаменитая поэма Роберта Скандала "Эй! К Тугой На Ухо Возлюбленной". Совершенно определённо, подходящий слог и ритм. А ещё, кажется, нужна муза. Вся поэзия вдохновлялась музами. Тут могли возникнуть сложности. Джульетта, разумеется, была весьма привлекательна, но представлялась ему нечётко, чем-то вроде милого привидения. Хммм. А, ну разумеется…

Орехх вынул карандаш из уха, на секунду задумался, и написал:

"Я воспою, но не любовь, любовь слепа,