Невидимые академики - Страница 43

Я к музе щедрости взываю…"

Огни в свечном подвале погасли, но разум Орехха внезапно засиял…

Ближе к полуночи, Гленда решила, что, пожалуй, можно уже оставить парней одних. Пусть занимаются тем, чем обычно занимаются парни, когда за ними не присматривают женщины. Ей следовало побеспокоиться о другом: как бы им с Джульеттой не опоздать на последний конёбус. Благодаря такой предусмотрительности, она получила возможность провести ночь в собственной постели.

Она оглядела свою маленькую спальню и встретилась взглядом с мистером Шатуном, трансцендентальным трёхглазым плюшевым медведем. В данный момент было бы совсем неплохо получить дельный совет из Космоса, но вселенная никогда не даёт прямых ответов на вопросы. Только ставит новые.

Она тайком (хотя видеть её мог лишь трёхглазый медведь) протянула руку под кровать и вытащила из плохо припрятанной там стопки свежий роман Ирадны Гребень-Крупнозад. Через десять минут чтения, осилив большую часть книги (потому что романы миссис Гребень-Крупнозад были ещё более тонкими, чем её весьма худощавые героини) Гленда испытала дежа-вю. Точнее, дежа-вю в квадрате, потому что у неё было отчётливое ощущение, что это дежа-вю она уже испытывала прежде.

— Все они одинаковы, верно? — сказал трёхглазый медведь. — Ты уже заранее знаешь, что там будет Мэри Горничная или кто-то вроде неё, двое мужчин, из которых она, после множества недоразумений, выберет хорошего, хотя с ним у неё всё равно не случится ничего интереснее обычного поцелуя. Отсутствие более занимательных событий, (таких, как бодрящая гражданская война, вторжение троллей, или хотя бы сцена готовки чего-нибудь вкусного на кухне), практически гарантировано. Максимум, на что можно рассчитывать, это буря.

Романы не имели ровным счётом ничего общего с реальностью, которая, при явном недостатке гражданских войн и тролльских вторжений, хотя бы имела совесть включать в себя массу стряпни.

Книга выпала из её рук, и через тридцать секунд Гленда уже крепко спала.

Удивительно, но среди ночи никому из её соседей помощь не потребовалась, поэтому она встала, оделась и позавтракала, ощущая себя, словно в другой вселенной. Она открыла дверь, чтобы отнести завтрак вдове Овсянке, и прямо на пороге столкнулась с Джульеттой.

Девушка шагнула назад.

— Куда ты собралась, Гленди? Ведь ещё так рано!

— Ну, ты-то, вижу, проснулась уже, — заметила Гленда. — И даже газету прочесть успела.

— Потрясно, правда? — спросила Джульетта и протянула Гленде газету.

Гленда бросила беглый взгляд на первую полосу, потом присмотрелась внимательнее, а потом схватила Джульетту за руку и затащила её в дом.

— Даже их бубенцы видно, — поделилась наблюдением Джульетта. Она говорила гораздо более деловым тоном, чем хотелось бы Гленде.

— Ты не должна знать, как они выглядят! — заявила Гленда, швыряя газету на кухонный стол.

— Что? У меня ж три брата, не забыла? И нас всех купали в ванночке у очага. Так что ничего нового я не увидела. Да и вообще, картинка же про культуру, верно? Помнишь, ты водила меня в такое место, где полным-полно людей голышом? Ты там несколько часов провела!

— Это был Королевский Музей Искусств, — возразила Гленда, мысленно благодаря небеса за то, что их диалог никто не слышит. — Совсем другое дело!

Она попыталась прочесть статью, но это было непросто, потому что картинка снова и снова притягивала взгляд.

Гленде нравилась её работа. Она не думала о карьере, карьера для тех, кто не может удержаться на одном месте. Она очень хорошо справлялась с тем, что делала, поэтому делала это постоянно, не слишком отвлекаясь на мир вокруг. Но теперь у неё открылись глаза. Хотя, пожалуй, именно сейчас настал подходящий момент, чтобы их прикрыть.

Под заголовком "Старинная Игра В Новом Свете" была картинка вазы, или, более возвышенно выражаясь, урны, раскрашенной оранжевым и чёрным. На вазе помещались изображения очень высоких и худых мужчин, их мужественность была весьма явной, хотя, пожалуй, откровенно преувеличенной. Похоже, они боролись за мяч, один из них лежал на земле, явно испытывая сильную боль. Как сообщала подпись, урна называлась "БИТВА".

В заметке сообщалось, что урну случайно обнаружили в Королевском Музее Искусств, на старом складе, а в ней, писал автор, лежали свитки, содержащие оригинальные правила футбола, записанные в раннюю эпоху Летнего Долгоносика, свыше тысячи лет назад, когда футбольные игрища устраивали в честь богини Пешедралии…

Гленда пробежала взглядом остальной текст, и пробежка получилась неблизкая. Третью страницу украшало высокохудожественное изображение вышеупомянутой богини. Она была прекрасна, разумеется. Уродливыми богинь изображают крайне редко. Вероятно, данный факт как-то связан с их способностью метать в людей молнии. Хотя Пешедралия, возможно, предпочла бы обойтись изрядным пинком.

Гленда отложила газету, вся кипя от возмущения. Будучи кухаркой, кипятиться она умела, как никто. Это не футбол… хотя Гильдия Историков утверждала обратное, и могла подтвердить свои слова не только клочками пергамента, но и урной, а Гленда знала, что спорить с урной невозможно.

Как-то всё подозрительно удачно совпало. Хотя… почему нет? Его светлость не жалует футбол, это общеизвестно, однако вот здесь в статье утверждается, что игра очень древняя и даже имеет свою собственную богиню, а уж если что и любили в Анк-Морпорке, так это традиции и богинь, особенно тех, на которых минимум одежды выше пояса. Господи, да как его светлость позволил напечатать такое в газете? Что происходит?